4-5 марта в Архангельске пройдет международная конференция "Лесной сектор Северо-запада России на пути к ответственному бизнесу и устойчивому управлению лесами".
Конференция организована департаментом лесопромышленного комплекса администрации области, ассоциацией "Промышленники Поморья", Всемирным банком и фондом дикой природы (WWF). Целью конференции является распространение имеющегося опыта в области ответственного управления лесами, решение проблемы незаконных рубок, а также вопросов, связанных со статусом лесов высокой природоохранной ценности и сертификации лесоуправления. Как сообщили в департаменте ЛПК, планируется обсудить вопросы взаимодействия в сфере ответственного управления лесами, инвестирования и торговли лесопродукцией. Кроме того, на конференции будут определены направления региональной лесной политики в Архангельской области и объединение интересов организаций лесного сектора для реализации этих направлений.
Лесной сектор Северо-запада России в настоящее время переходит к ответственному лесоуправлению. На сегодня уже сертифицировано 1,4 млн. гектаров лесов, 2-3 млн. гектаров находится в процессе сертификации. Некоторые лесные компании активно применяют экологическую политику ведения лесного хозяйства, включая сохранение девственных лесов и деятельность по отслеживанию происхождения древесины. Другие делают лишь первые шаги в этом направлении.
Для участия в работе конференции приглашены руководители и специалисты предприятий лесопромышленного комплекса Российской Федерации, органов исполнительной и законодательной власти субъектов Северо-запада России, международных финансовых институтов, высших и средних учебных заведений, научных учреждений, организаций, занятых в сфере сертификации лесопользования, экологических и общественных организаций и различных подразделений лесного хозяйства.
Открытие конференции состоится 4 марта в  конференц-зале гостиницы "Пур-Наволок". ("ИРАМ" Татьяна Серкина)

26 февраля т.г. в архангельском выпуске газеты «Известия» опубликована статья А.Смирнова и А.Шошина «Рабочие Севмаша расплачиваются здоровьем за покупку радиоактивного «Хаттона», от которого уже открестилась Норвегия»:

27 февраля, на северодвинском ФГУП «Севмашпредприятие» состоится вывод из цеха 2-го суперблока кессона морской ледостойкой стационарной буровой платформы «Приразломная». Как сообщили «Известиям» в пресс-службе Севмаша, в течение нескольких дней «с черепашьей скоростью» суперблок будут двигать к пирсу, возле которого в дальнейшем на плаву состыкуют все четыре части будущего кессона (нижнего основания платформы).

Владелец и заказчик — ЗАО «Севморнефтегаз» («дочка» «Роснефти» и «Газпрома») — требует от северодвинских корабелов, чтобы платформа была готова полностью уже к следующему году. С ее помощью на Приразломном месторождении в Печорском море будут добывать нефть. Президент «Роснефти» Сергей Богданчиков во время своего визита на Севмаш 16 января 2004 года в очередной раз поторопил северодвинских корабелов со сдачей кессона и заявил, что «главное — установить основание платформы, потому что это 90% дела».

Между тем накануне спуска на воду первого готового блока вокруг платформы разгорелся нешуточный скандал. В верхней части еще недостроенной «Приразломной» — купленной у Норвегии платформы «Хаттон» — российские эксперты обнаружили источники радиоактивного излучения. Дело запахло международным скандалом. Шум дошел до Норвегии, и в начале этой недели советник Государственного ведомства по радиационной защите Хелен Стенсруд заявила, что Норвегия не несет ответственности за продажу России нефтяной платформы «Хаттон» с повышенным уровнем радиоактивного излучения. Как сказала Стенсруд, Норвегия обычно не торгует отработавшими свой век платформами для их вторичного использования. Как правило, их покупают на металлолом. Почему Россия поступила иначе, она не комментирует.

«Хаттон» до того, как был продан в Россию, работал в море как минимум с 1984 года и за это время, как полагают специалисты, полностью выработал свой ресурс. Повышенное ионизирующее излучение в производственном блоке «Хаттона» обнаружили почти сразу после того, как в июле 2003 года платформу доставили на Севмашпредприятие в Северодвинске. За время использования платформы Норвегией, как утверждают наши специалисты, во внутренней обшивке ее технологических конструкций скопилось слишком много природных радионуклидов (в основном это радий-226 и торий-232). Кроме того, источники излучения содержатся и в некоторых приборах и тоже представляют опасность при демонтаже.

– В норвежском законодательстве нет никаких ограничений на экспорт и импорт оборудования с «наведенной» радиацией природного характера, — заявила Хелен Стенсруд. — Радиоактивные материалы естественного происхождения накапливаются в трубах и прилегающих конструкциях нефтяных платформ. Но рабочие не входят в соприкосновение с этими внутренними конструкциями, поэтому опасности для их здоровья нет.

По словам Стенсруд, с 2004 года норвежское законодательство стало более строгим в отношении экспорта и импорта радиоактивных отходов, поэтому, если бы российская сторона купила платформу «Хаттон» для ее последующей разделки на металлолом, уровень радиации стал бы предметом заботы властей Норвегии. В случае с «Хаттоном» речь идет о последующей эксплуатации бывшей в употреблении техники, поэтому Норвегия не обязана выставлять какие-то требования или ограничения.

Между прочим, как заявила Стенсруд, крупные норвежские компании, работающие на шельфе, предпочитают отправлять отслужившие нефтяные платформы на разделку в металлолом именно из-за проблем в международном праве, которые могут возникнуть в области экологии и безопасности.

– Мы свои старые платформы не продаем для их повторной эксплуатации, — подчеркнула информационный директор компании «Ношк Гидро» Кристин Брубакке. — Если же серьезная фирма намерена экспортировать свою платформу или сдать ее в аренду другой стране, то обычно страхует ее в «Ношке Веритас».

Звонок в «Ношке Веритас» доказал, что в этой компании платформу «Хаттон», проданную России, не страховали.

Кроме того, совсем недавно появилась информация, что фирма, продавшая России «Хаттон», вообще не норвежская. По некоторым источникам, настоящим продавцом и бывшим владельцем «Хаттона» была известная американская фирма «Kerr-McGee», прекратившая добычу нефти на исчерпанном месторождении Хаттон у берегов Шотландии и выставившая в 2002 году свою единственную работавшую там платформу с одноименным названием на продажу.

А в начале этой недели появилась еще одна любопытная информация.

«Kerr-McGee» сообщила, что 27 августа 2002 года продала платформу «Хаттон» ниже ожидаемой цены — всего за $29 миллионов. Покупателем выступила никому не известная фирма «Monitor TLP Ltd.», которая тут же перепродала платформу «Севморнефтегазу» — уже за 67 миллионов. После этой сделки «Monitor TLP Ltd.» нигде и никогда больше не появлялась, а 38 миллионов долларов, на которые «нагрели» российский бюджет, до сих пор никто не ищет и не пытается вернуть.

Руководитель научного отдела Музея нефти в Ставангере (Норвегия) Харальд Тоннесен рассказал, что на месторождении «Экофиск» норвежского шельфа в Северном море сейчас идет демонтаж четырнадцати стальных стационарных платформ, некоторые из них моложе «Хаттона». Их отдают по бросовой цене — хозяева идут на любые условия, реализуют даже на металлолом, лишь бы избавиться от необходимости тратиться на санацию радиоактивных и химических отходов. Все платформы изготовлены в период с 1973 по 1999 год, их демонтаж проводится в рамках выполнения конвенции OSPAR по экологической защите Северо-Восточной Атлантики, то есть обязателен и, кстати, отнюдь не дешев. Разборка на месте каждой платформы оценивается в $40 миллионов. Всего на шельфе Северного моря сейчас находится более 300 нефтяных платформ — выбирай любую. Почему «Севморнефтегаз» выбрал престарелый «Хаттон», купил его через третьи руки да еще за такую цену, остается загадкой.

Иные полагают, что иностранные следы в этой истории искать и вовсе не обязательно. Ответственность за экологическую безопасность покупки, а равно и за экономическую обоснованность целиком лежит на российской стороне. Но расплачиваться здоровьем за удачную сделку придется не руководству «Севморнефтегаза», а рабочим Севмаша, переоборудующим радиоактивный «Хаттон». Сейчас Севмаш вынужден отбиваться от нападок по поводу радиационной обстановки на территории предприятия и вести с нефтяной компанией нудные, тяжелые переговоры о том, что делать с источниками излучения дальше.

Архангельский прокурор по надзору за исполнением законов на особо режимных объектах Валентина Скачкова отказывается комментировать ситуацию с «Хаттоном». Не смогла ничего сказать она и по поводу заявлений норвежской стороны о причастности к происходящему.

– Платформу приобретал не Севмаш, то есть — что бы там ни было — это не моя подследственность. Севмаш и сейчас не является собственником объекта, платформа просто на время строительных работ находится в его ведении, — заявила она «Известиям». — Ни о каких дополнительных проверках на территории я не слышала — они просто проводят плановую работу. В настоящее время мы ждем, что они рассмотрят наши замечания и определят сроки устранения обнаруженных нарушений. Я не сомневаюсь, что они все сделают в срок, Севмаш всегда выполняет наши предписания.

После того как в середине февраля в прессе стали появляться первые сообщения о том, что на «Хаттоне» обнаружена радиация, отдел ядерной и радиационной безопасности Севмаша провел санитарную проверку всех работающих на этом объекте. По словам начальника отдела Вячеслава Кузнецова, проверка была плановой, а не внеурочной.

– Были проверены не все работники платформы, а только те, кто работает в зоне контролируемого доступа, где есть оборудование, загрязненное природными радионуклидами, — рассказал «Известиям» Вячеслав Кузнецов. — Всего было проверено 400–500 человек. Нужно понимать, что работник, которому разрешен доступ на такие объекты, приказом руководителя подразделения должен быть отнесен к персоналу категории «А» на основе медицинского осмотра. Кроме того, все эти работники прошли аттестацию на знание соответствующих правил и норм. Конечно, они снабжены спецодеждой и работают 1700 часов в год вместо положенных 2000. Все эти нормы зафиксированы постановлением федерального правительства.

– В настоящее время Севмаш ведет переписку с консульством Норвегии. Не расскажете, о чем?

– Действительно, на прошлой неделе мы получили письмо от консула. Обеспокоенный шумом вокруг «Хаттона», он спрашивает, действительно ли все работы идут по утвержденному плану. Беспокоится, не коснется ли этот шум их доброго имени. Ведь на самом деле изначально никто ничего не скрывал. Есть акт дезактивации радиационных областей платформы, который был подписан при покупке. Но их нормативы отличаются от наших, поэтому мы должны были взять пробы и квалифицировать степень радиоактивного излучения по своим.

– Тогда что означают письма заместителя директора Севмаша к руководству «Севморнефтегаза», датированные сентябрем 2003 года, в которых он пишет, что Севмаш не может приступить к работам на платформе из-за запрета санэпиднадзора? И что значит ответ компании, что радиация — это проблема Севмаша?

19 февраля в Архангельске состоялась пресс-конференция "Новый лесной кодекс — угроза лесам России". Одна из главных идей, высказанных как представителями Фонда дикой природы WWF, так и представителями администрации Архангельской области и лесного бизнеса, — необходимость общенародного обсуждения нового Лесного кодекса, более того, проведение референдума по некоторым его положениям, например, о собственности на лес. Об этом сообщает ИА «REGNUM».

Специалист департамента ЛПК администрации Архангельской области Дмитрий Трубин заявил, что процесс законотворчества происходил настолько динамично, что представители области не успевали отслеживать все изменения в проектах Лесного кодекса. "Существует уже около 15 различных вариантов. Причем, они не имеют никакой преемственности. Мы подробно рассмотрели вариант от 31 декабря 2003 года и написали по нему заключение. А теперь к нам пришел вариант от 27 января, а затем от 7 февраля". "Причем непонятно кто написал этот кодекс. Я изучал кодекс, который был написан представителями Санкт-Петербургского государственного университета летом 2003 года. В нынешнем варианте от него фактически ничего не осталось. То есть, я считаю, что новый кодекс принят келейно узкой группой людей без учета мнений регионов и людей, которые всю свою жизнь связали с лесом". По мнению Д.Трубина, в новом кодексе необходимо четко прописать механизм полномочий между федеральным центром и субъектом федерации. В ныне действующем кодексе такое разграничение есть. Полномочия субъекта выражаются тремя десятками пунктов. В новых редакциях кодекса все эти полномочия убраны. "Остались только такие смутно понятные полномочия, как "формирование лесного участка. Что это такое нам до конца не ясно". Большинство функций передано трем вновь создаваемым федеральным органам.

Также архангелогородцы выступили за преемственность лесных отношений. В старом кодексе было четко прописано, кто за что отвечает, а в нынешнем "даже мы столько лет проработавшие в ЛПК теряемся от всех этих нововведений". Например, "лесная декларация". Срок освоение лесосеки — три года. В настоящее время — год. Лесобилеты как таковые отменены. Как теперь будет контролироваться рубка леса, пока не понятно. Отмена конкурсного распределения лесофонда и введение аукционного, по мнению участников пресс-конференции, может привести только к тому, что лес окажется в руках крупного бизнеса из Москвы и Санкт-Петербурга и иностранных компаний, которые не будут его осваивать, что приведет к вымиранию лесных поселков. При проведении конкурсов комиссия запрашивала инвестиционные планы компаний, учитывалось, сколько рабочих мест создаст та или иная компания, проблемы с транспортировкой леса.

"И самое главное, при введении нового Лесного кодекса будет разрушена система тушения лесных пожаров". В настоящее время в Архангельской области 29 лесхозов, 2000 человек работающих, из них 1,5 тыс. — лесная охрана. В новом кодексе лесная охрана переходит в состав нового федерального органа по надзору. То есть, они будут выполнять только контролирующие функции. В другом федеральном органе по управлению лесным фондом не остается лесной охраны, то есть в нем будет небольшой штат чиновников, которые принимают управленческие решения. И вся ответственность за охрану лесов от пожаров возлагается на субъект федерации. "То есть, область должна обеспечить горюче-смазочными веществами неизвестно кого, техникой, проводить противопожарные мероприятия, но это не внесено в областной бюджет и необходима тщательная проработка этого вопроса, чтобы выяснить, сколько необходимо заложить денег в бюджет". Ну а кто будет тушить пожары конкретно этим летом в случае принятия лесного кодекса абсолютно не понятно. Необходимы пожарные помпы, противопожарные вездеходы, другая техника, которая используется при тушении пожаров. Все это необходимо уже сейчас закупать на баланс области. Необходимо оборудовать пункты наблюдения за погодой, пожарно-химические станции, пункты приема донесений. Эта структура сегодня действует на базе лесхозов, но она изношена на 80%. Если же сейчас сказать лесхозам, что на них лежит только контроль, то вся эта техника будет потеряна.

Более того, как заявила представитель лесной службы ГУПР по Архангельской области Тамара Баталова, существующий кодекс разваливает существующую систему лесного хозяйства. По новому кодексу, лесовосстановлением будут владельцы и арендаторы леса. "Но кто будет заниматься работами в лесах, которые не сданы в аренду, в защитных лесах, лесах первой группы?".

Было упомянуто и отсутствие льгот местному населению, согласно которым местное население могло бесплатно рубить лес на дрова и заготавливать его на личное строительство, собственник лесофонда может не пускать на свой участок местное население, прикрывшись фразой, что оно причиняет ущерб лесу (какой конкретно ущерб не ясно, например сбор ягод) и др.