Недавнее обсуждение проекта новой редакции Лесного кодекса России на слушаниях в областном Собрании депутатов, вызвавшее категорическое неприятие его в нынешнем варианте, послужило поводом вернуться к теме судьбы главного природного богатства архангельского Севера. Наш сегодняшний собеседник — Василий Фролович ЦВЕТКОВ, доктор сельскохозяйственных наук, профессор Архангельского государственного технического университета, заслуженный лесовод России. Он — автор 280 публикаций, десятка монографий и учебных пособий и методических рекомендаций по лесоводству.

- Василий Фролович, чем вызван ваш интерес к этой теме?

- Для Архангельской области она остается весьма актуальной. По лесным запасам наш северный край сопоставим с благополучной Финляндией, неплохо живущей на доходы от преуспевающего там лесного бизнеса. У финнов лес в большой цене, и забота о нем возведена в ранг национальной политики. А мы в России привыкли смотреть на лес как на даровую природную кладовую — только черпать из нее жадно.

Существует понятие "рациональное природопользование". То есть это бережное, комплексное, планируемое и долговременное использование тех же лесных ресурсов. Внукам мы должны оставить лес в лучшем состоянии, чем получили от дедов. Но сегодняшняя практика лесопользования даже отдаленно не похожа на рациональную. Она должна базироваться только на ротационной основе.

- Как это понять?

- Проще говоря, надо выращивать лес, будто картошку. Один оборот хозяйства сделал — вырастил лес, второй оборот, и так далее.

- Но лес — не картошка. На созревание лесного урожая уходят десятилетия.

- Да, но надо считаться с законами природы. Ежегодно, пока подрастает новый лесной урожай, можно вырубать уже подоспевший древостой на смежном участке. Хозяйствование в лесу предполагает последовательное перемещение его как бы по кругу. У лесоводов есть понятие "оборот рубки". Это время, в течение которого они должны пройти по всему кругу лесовыращивания.

- Зачем же кругами ходить? Лесов-то вокруг много.

- Пока много. Но беда в другом. Малозатратные для освоения ресурсы истощены. Вырублены все продуктивные леса в приречных районах, когда широко практиковался молевой сплав леса. Затем дошла очередь до лесов прижелезнодорожных районов. Там тоже брали только то, что получше да подешевле. Но эта ресурсная база давно иссякла, а до нового лесного урожая еще далеко. Что проку в том, что в лесах области сегодня полтора миллиарда кубометров спелой древесины? Она сегодня оказалась почти недоступной. Доходы не окупят транспортные расходы.

- Нужны новые инвестиции?

- В лесное дело надо вкладывать капитал на десятилетия. Частному бизнесу экономически это не выгодно, он ищет производства с быстрой окупаемостью. А масштабы инвестиций в лесное хозяйство таковы, что обеспечить их может только государство. А оно, "сняв сливки", не проявляет интереса к своей собственности. В федеральном правительстве сегодня даже нет людей, знакомых со спецификой лесного дела.

Лесные ресурсы весьма многообразны. Можно вести хозяйство с более быстрой окупаемостью вложений. Надо думать, изучать мировой опыт. Существующий у нас порядок арендного лесопользования не побуждает людей вкладывать в него частный капитал. Сегодня он идет лишь на техническую модернизацию лесозаготовительного производства да на реконструкцию деревоперерабатывающих предприятий. То есть туда, где инвестиции быстро окупаются. А на восстановление лесов и их охрану от пожаров, вредителей и болезней идут гроши! К тому же в Архангельской области крайне мало строится лесовозных дорог. То есть продолжается та же самая колониальная политика: "После нас хоть потоп!"

В тяжелейших муках рождается новый Лесной кодекс России. Увы, впечатления от него не вдохновляют. Похоже, история нас ничему не научила. Нацеливаясь сегодня только на бревно, мы невольно поощряем кочевой образ работы лесозаготовителей, вынуждены бросать обустроенное жилье, дороги, работаем на дальнейшее обезлюдивание северной глубинки.

- Как к этому относится областная власть?

- Она, конечно, обеспокоена проблемами сохранения лесов, но на множестве различных совещаний решаются частные вопросы, обсуждаются лишь текущие проблемы. Краткосрочные и среднесрочные программы выхода из кризиса также нацелены на "латание прорех". Такое впечатление, что разрабатывали эти программы наши двоечники! Главная цель подобных документов — закрыть очередную брешь в лесохозяйствовании. Все сводится к очередному переделу лесосечного фонда. Запущенностью лесопользования и лесовосстановления никто не обеспокоен.

- А вы лично что предлагаете?

- Предприятиям лесопользователей, лесопереработчикам давно пора переходить на освоение запасов лиственных лесов. А не ждать следующего передела лесосеки по хвойным лесам. В результате перекосов в лесной политике в прижелезнодорожных и приречных районах накоплено около семидесяти миллионов кубометров березы и осины. Запасы эти доступны. Древесина прекрасных качеств. Но она требует для переработки более сложного оборудования, дополнительных хлопот. А кому они нужны, когда есть еще хвойные леса? Голову ломать не надо.

Беда еще в том, что поспевающие березняки на огромных территориях юга области "задавили" под собой молодое поколение ели. С большим трудом, но потребители начинают проблему понимать. Потребовалось пятьдесят лет, чтобы осознать: за все надо платить. Не утруждали себя заботами о воспроизводстве хвойного леса — все равно придется переходить на лиственные.

- Но, казалось бы, в более эффективном, неистощительном лесопользовании заинтересованы все — и лесохозяйственники, и лесозаготовители, и лесопереработчики. У последних, кстати, есть деньги, чтобы изменить ситуацию к лучшему.

- В отношениях между этими подотраслями выстраивается целая пирамида.

Основание ее — лесоводство. Леса у нас пока еще находятся в собственности государства.

Вторая ступень — лесозаготовители. Их задача — добывать сырье и поставлять его на переработку. Осваиваются лесные ресурсы на основе аренды, которая несовершенна. Цель лесоарендатора элементарна — получить сегодня побольше качественной древесины с меньшими затратами. Чем выше рентабельность у лесозаготовителя — тем больше ущерб, наносимый лесам. Лесозаготовитель должен первый думать о будущем ресурсов. Но понятно, что сегодня эта проблема его не волнует.

Третью ступень образуют лесозаводы и целлюлозно-бумажные комбинаты. Они являются лесоэкспотерами и венчают всю эту пирамиду.

Все лесные подотрасли живут своими проблемами, только они у всех разные. У одних жемчуг мелок, у других щи пустые. Самый "крупный жемчуг" — на вершине пирамиды, самые "пустые щи" — у лесоводов и лесозаготовителей. Очевидно, что без объединения усилий всех участников лесных отношений не обойтись. Пока же говорить об этом не приходится, но когда-нибудь вся пирамида рухнет, поскольку основание ее быстро разрушается.

- Василий Фролович, вы изучали лесную экосистему, то, как влияет на лесную экологию человеческий фактор.

- Я занимался влиянием промышленных выбросов на леса. Здесь у нас обстановка в целом по области благополучная. Леса наши пол-Европы обеспечивают чистым воздухом. Страдают сами пригородные участки — Коряжма, Новодвинск, Архангельск. Главный загрязнитель — сернистый газ. А еще окислы азота и металлы. Сокращается, например, прирост леса: вместо двух кубометров прирастает один. Но прирост — дело капризное, установить его точно очень трудно. Предельный возраст хвои сократился с 11-13 до 6-8 лет. Изреживаются кроны деревьев. В итоге все это, конечно, приведет к снижению прироста, экологические функции лесов сокращаются.

- Как это скажется через десятилетия?

- Постепенно будет снижаться участие хвойных лесов в экосистеме, более устойчивыми станут лиственные породы. Долгота и продуктивность древостоя снизится. И все функции — климатообразующие, санитарно-гигиенические — соответственно. Потепление будет. Уже сейчас отмечается, что в городах на полтора градуса всегда теплее, чем в окружающем пространстве.

- Можно ли использовать лесной ресурс в решении проблем областной энергетики?

- Ресурсы дровяной древесины огромные. Если учесть запасы брошенной мелкотоварной и оставленной низкосортной древесины, прибавить к ним неиспользуемый прирост лиственных лесов, то этой энергии хватит на несколько лет для обеспечения топливом всех городов и поселков. Проблема — в транспорте. Но она решаема. Есть технологии на мобильной основе по переработке древесины в биотопливо, в газ. Баллон с газом из леса вывезти легче, чем пять кубометров бревен.