Эти заметки были написаны давно, еще во время Мурманской конференции 17-19 ноября 2004 г., да было недосуг их публиковать. Возможно, что они будут Вам интересны.
Я считаю необходимым заявить вполне определенную позицию: мы не можем позволить принести в жертву сиюминутным эгоистическим интересам транснациональных американских, норвежских или российских компаний биоресурсы Баренцева моря, как и любых других морей России.
Помимо мнения команды нынешнего Президента РФ, установившей, наконец, почти полный контроль над нефтяной трубой или мнения администрации Буша, ведущей войны за чужие нефтересурсы, есть еще мнения десятков миллионов умных, талантливых и самостоятельных граждан нашей страны. За ними и будет последнее слово. А не за сексотами, назначенными властью представлять "экологическую общественность" на так называемых "Гражданских форумах".
21 ноября 2004 г. Алексей Григорьев в своем "Нефтяном обозрении" за 46, со ссылкой на сайт www.oilcapital.ru (выпуск от 18 ноября 2004) опубликовал статью под названием: "Научная общественность на севере. Нефтяников без государственного мониторинга не пускают". В данной статье утверждалось, что директор Мурманского биологического института (ММБИ) академик РАН Геннадий Матишов, выступая на конференции "Нефть и газ Арктического шельфа — 2004", прошедшей в Мурманске с 17 по 19 ноября 2004 года, заявил, что без организации "комплексного государственного экосистемного мониторинга разрешать нефтедобычу на шельфе нельзя — это будет преступно".
И хотя я полностью разделяю подобную точку зрения, но пикантность ситуации состоит в том, что ничего подобного Матишов в своем выступлении на пленарном заседании данной конференции не заявлял. Могу подтвердить это, так как слушал его собственными ушами. Более того, господин Матишов говорил в своем выступлении прямо противоположное.
А именно, то, что он считает беспочвенными утверждения, что разработка шельфовых месторождений нефти и газа может негативно сказаться на биологических ресурсах Баренцевого моря и других Арктических морей. А главный ущерб этим морям, не сопоставимый с тем, что может принести добыча нефти и газа, наносит бесконтрольное рыболовство. Поэтому, согласно Матишову, надо лишить рыбную отрасль монополии на принятие решений по природопользованию (см. сообщение ИТАР-ТАСС от 24 ноября 2004: "Проблемы экологии". Автор В.Белоусов). Т.е. другими словами, надо развязать руки нефтяникам для практически бесконтрольного наращивания добычи и транспортировки углеводородов на Арктическом шельфе.
Как будто 15 лет назад не было аварии танкера "Эксон Валдез" на Аляске, в условиях очень близких к условиям Баренцева моря, о катастрофических последствиях которой для морских экосистем, большая часть видов которых не восстановилась до сих пор, написаны известные академику книжки. Как будто не было совсем недавней, в ноябре 2002 г., аварии танкера "Престиж", вызвавшей катастрофические последствия для прибрежных экосистем провинции Галисия в Испании. Как будто вся мировая история началась и закончится одним Матишовым.
Матишов утверждал также, что, с одной стороны, в результате неконтролируемого рыболовства в Баренцевом море уже практически исчерпаны запасы мойвы и сайки, критического уровня достигли запасы трески, полное уничтожение грозит и некоторым другим видам биоресурсов этого моря. А с другой стороны, чтобы определить причины происходящего, надо дать научную стратегическую экологическую оценку (СЭО) сложившейся ситуации с биоресурсами. Последнее требование преподносилось академиком весьма эмоционально, видимо аббревиатура "СЭО" вызывает у людей, подобных Матишову, особый и священный экстаз.
Все бы хорошо, да вот как же быть с тем, что родному детищу Матишова — ММБИ, под это самое "СЭО", на научно-производственные цели, выделялись квоты на ловлю и той самой трески, и той самой мойвы. Какова судьба этих квот, и какую роль в росте благосостояния академика-отца Матишова, и академика-сына Матишова они сыграли — это вопрос скорее к Генеральной прокуратуре РФ, чем к читателю.
Выход из создавшейся ситуации академик видит в искусственном разведении особо ценных промысловых пород рыб, включая семгу и треску, ссылаясь на пример соседней Норвегии. Забывая при этом сказать, что норвежская семга или треска — это генно-модифицированный продукт, которым уже сейчас затоварены и Москва, и Питер.
Странно, что ученый академик ни словом не обмолвился о том, что произойдет в результате смешения генно-модифицированной рыбы и ее диких сородичей, и как это на остатки популяций последних повлияет.
А главное, Матишов почему то так ничего и не сказал о причинах, побудивших норгов взяться за рыборазведение, например, о значительном уровне нефтяного загрязнения, существующего в районах добычи углеводородов в норвежской части Северного моря?
Примеры такого загрязнения, имеющего место быть, несмотря на налаженные Норвегией государственные мониторинг и мощную аварийно-спасательную службу, были убедительно продемонстрированы в нескольких докладах на самой конференции. Например, сливаемые с норвежских же буровых платформ нефтесодержащие отходы и т.п.
И позиция самих норгов сильно отличается от позиции Матишова. Отличается, несмотря на то, что нефть на шельфе Северного моря закончится в течение двух ближайших десятилетий, и выживание Норвегии, зависит от перемещения нефте- и газодобычи на северо-восток, в норвежскую часть Баренцева моря, и дальше, в российские воды.
В сентябре 2004 г. министр охраны окружающей среды Кнут Харейде от имени правительства Норвегии сделал следующее заявление: "Мы разрешим работы в Баренцевом море, только если компании гарантируют нам полное отсутствие какого — либо загрязнения".
Такая жестская позиция вполне объяснима: основные рыбные запасы, которые совместно используют Норвегия и Россия, находятся в Баренцевом море. Например, район Лофотенских островов служит местом для нереста и нагула трески, селедки и пр. Отсюда существующие течения выносят мальков в район Гусиной банки в Российской части Баренцева моря (недалеко от Штокмановского газоконденсатного месторождения). Откуда они, вырастая, распространяются по всему морю.
Гражданам Норвегии предстоит ответить на почти неразрешимый вопрос: "Как спасти нефтяную отрасль, и при этом не погубить рыбную отрасль, приносящую вполне сопоставимые с добычей нефти и газа прибыли?" (А будет ли кто-нибудь интересоваться ответом на подобный вопрос у граждан России?)
Норвежское правительство, несмотря на давление нефтяного лобби, объявило зону Лофотенских островов зоной, запретной для нефтедобычи. Российское правительство пока не собирается следовать примеру своих соседей. А норвежский бизнес тем временем активно продвигает технологии выращивания генно-модифицированной рыбы в Россию: в Мурманскую область, Карелию, предоставляя российским компаниям льготные кредиты на 5 и более лет. Не забывая, одновременно с этим, лоббировать строительство нефтяных терминалов для перекачки российской нефти на своем, приграничном с Россией, побережье, например в Варангер-фьерде.
По мнению экологов, ссылающихся на исследования ученых, начало нефтедобычи в Баренцевом море будет означать конец рыбной отрасли. Северные экосистемы крайне уязвимы, и сбросы токсичных веществ в воду приведут к снижению репродуктивной способности обитающих поблизости рыб. Это уже показало изучение ситуации в Северном море, нашпигованном буровыми платформами.
Вот почему норвежские экологические организации с таким упорством протестуют против начала нефтедобычи в Баренцевом море. По сообщению Русского курьера от 19 ноября 2004 (см. Ал.СМИРНОВ, "Сражение за Баренцево море"), не успела плавучая буровая установка "Эрик Рауде", принадлежащая "Норск гидро" двинуться для проведения разведочного бурения к мысу Нордкап, расположенному в двухстах километрах от границы с Россией, как ее встретила флотилия надувных лодок экологов. В совместной акции участвовали "Беллона", "Природа и молодежь", "Гринпис". Активисты пытались остановить "Эрик Рауде", действуя под лозунгом "Нет нефтедобыче на Севере".
Норвежская полиция была вынуждена арестовать президента Беллоны Фредерика Хауге и его сторонников, которые должны были в конце декабря предстать перед судом по обвинению в саботаже. Совсем недавно, в 1997 году, Матишов писал про подобные проблемы в известном, классическом труде ММБИ, по сути ОВОС Штокмановского газоконденсатного месторождения: "Научно-методические подходы к оценке влияния газонефтедобычи на экосистемы морей Арктики". Писал он и о существующем влиянии нефтедобычи в Норвежском море на лососевых рыб.
Писал, да забыл. Времена, когда за объективный анализ безопасности проектов государство платило вполне реальные деньги, прошли. И причины такой "странной" забывчивости Матишова вполне объяснимы — это выполнение ММБИ прямых заказов российских нефтяников: "Севморнефтегаза", "Роснефти", "Арктикморнефтегазразведки" и пр. За интересами которых, просматриваются интересы и американских (Conoco-Phillips), и норвежских (Statoil и др.) компаний.
Конечно, в сокращении запасов основных промысловых рыб Баренцевого моря, сыграли свою роль и браконьерство, и продажность государственных чиновников, и заинтересованность бизнесменов из соседней Норвегии, скупавших уловы российских рыбаков прямо в море, и бездарность местных губернаторов, но утверждать, что причинами возможного негативного влияния на биоресурсы Северных морей может быть только одно это, может, в свою очередь, только весьма "наивный" человек. И цена этой "наивности" хорошо известна.
На конференции также были озвучены потрясающие воображение цифры затрат на освоение ряда месторождений на Арктическом шельфе: Штокмановского — 24-30 млрд. долларов, Приразломного — 8 млрд. долларов, Варандей- и Медынского моря — по 3-4 млрд. долларов на каждое, т.е в несколько раз более высокие, чем утверждалось ранее!
Осваивать их будут государственные компании типа "Роснефти" и пр., причем в очень странном режиме СРП, не предполагающем участие иностранных инвесторов, но предполагающем, как в случае Приразломного, начало выплаты налогов в госбюджет после откачки основной части ресурса месторождения (спустя примерно 13-14 лет после начала его эксплуатации). Осваивать их будут, накупив ржавых, отслуживших свой срок в Северном море, непригодных для условий Арктики буровых платформ типа Hutton, прокручивая при этом сомнительные сделки через оффшоры на Каймановых островах.
Существует только одно внятное объяснение происходящего: затраты на создание инфраструктуры добычи нефти Арктического шельфа придется покрыть из бюджета РФ, вне зависимости от того, какая реальная цена у этой самой нефти получится, и каковы ее реальные запасы, например, в Печорском море.
7 декабря на совещании в Минтрансе РФ, обсуждавшем развитие транспортной инфраструктуры на севере России, президент "Роснефти" С. Богданчиков заявил, что для вывоза нефти из Ванкорской группы месторождений потребуется пять танкеров дедвейтом 100-120 тыс. т., и четыре новых атомных ледокола нового поколения, а из Приразломного месторождения — атомный ледокол типа "Арктика" и два танкера дедвейтом 70 тыс. т. Совещание решило передать вопрос финансирования ледокольного обеспечения нефтеперевозок на рассмотрение (17 декабря 2004 г.) Морской коллегии при Правительстве РФ. На первом этапе ледокольное обеспечение танкеров планируется осуществить за счет продления ресурса реакторов действующих атомных ледоколов, завершения строительства атомного ледокола "50 лет Победы", восстановления атомного ледокола "Сибирь", и последующего строительства атомных ледоколов нового поколения.
Известно, что строительство всего лишь одного нового атомного ледокола обойдется сейчас бюджету не меньше, чем в 1 млрд. долларов США. Можно было бы приветствовать намерения "Роснефти" реанимировать Северный морской путь, и заодно воскресить к жизни практически мертвые города типа Диксона, если бы компания намеревалась инвестировать на эти цели свои собственные ресурсы. Однако, афера века с "покупкой" на аукционе "Юганьскнефтегаза" показывает, как на самом деле будет решаться вопрос о создании необходимой транспортной инфраструктуры месторождений. Напомню, что до аукциона, чистый долг "Роснефти" согласно US GAAP еще за 2003 г. уже достигал $2 млрд! Были у компании и проблемы с выплатой налогов в бюджет НАО.
А чтобы мы не задавали неуместные вопросы о том, какую часть из этих денег разворуют успешные лоббисты, и какая судьба ждет при этом хрупкую природу Арктики, и понадобился директор ММБИ.
И все, что нам предлагается делать — это сидеть, пить, и закусывать норвежской генно-модифицированной рыбкой под словоблудие продажных академиков.

Всего доброго, Александр Сутягин Проект "Мониторинг БТС"/Беллона СПб