Негативное воздействие на природу со стороны человека — это бич современной цивилизации. Выход, пусть и несколько паллиативный, был предложен довольно давно — «за грязь надо платить». То есть компенсировать деньгами расходы на сокращение ущерба, наносимого природе. Конечно, система не идеальна. Однако она работает — система штрафов заставляет предприятия снижать выбросы. Но практика показывает — работать по этому принципу готовы далеко не все. Некоторым загрязнителям проще платить штрафы и жаловаться на безденежье...

О неприятном

Мы уже не раз писали об экологической ситуации, которая сложилась в Архангельской области. Регион буквально нашпигованный опасными производствами — от химических до атомных, — да вдобавок ко всему орошаемый довольно регулярно гептиловым «дождичком», по определению, не может быть здоровым. И эпитет «свалка», как бы обидно он не звучал, довольно верно отражает суть ситуации. А жить на свалке опасно для здоровья.

Во всяком случае, клиническая картина смертности северян весьма показательна. Как уверяют специалисты, она напрямую связана с состоянием окружающей среды. Собственно говоря, даже нет необходимости разъяснять исходные причины этого бедствия. Вода и воздух, основные источники жизни, загрязнены самим человеком. Понятно, что долгое время борьба за чистоту окружающей среды велась по остаточному принципу. Да и региональные власти как-то чересчур спокойно реагировали на эти проблемы.

Скажем, в 2001 году предприятия и организации Архангельской области в виде платежей за негативное воздействие на окружающую среду перечислили в казну региона 122 млн. рублей. Их них 117 млн. было потрачено на природоохранные мероприятия. Но за последние годы это соотношение серьезно изменилось. Например, за первые три квартала 2006 года платежи составили 280 миллионов рублей. Из них лишь 86 миллионов были направлены на природоохранные мероприятия. То есть «экологические деньги» просто размывались в общем бюджетном потоке.

Есть вполне определенная надежда, что в 2008 году, когда вступит в силу областной закон «Об экологическом фонде», все вернется на круги своя: денежный эквивалент ущерба, наносимого природе, все-таки сравняется с реальными затратами на его возмещение.

Ведь зачастую именно нехватка средств не позволяла даже оценить ущерб природе. Очевидно, многим памятна прошлогодняя история, когда сотрудники природонадзорных органов из-за нехватки техники и кадров не смогли официально зафиксировать сам факт выброса загрязняющих веществ на одном из архангельских предприятий. Еще серьезнее обстоит проблема при ЧП, связанных с нефтью — для того, чтобы найти виновника разлива нефтепродуктов и наказать его, порой приходится решать почти детективные головоломки.

Законы рынка

Однако в последние годы все устойчивее наблюдается тенденция, которую смело можно охарактеризовать как повышение экологической ответственности предприятий. Скажем, в составе морского пароходства создано специально подразделение, основанная задача которого — борьба с разливами нефтепродуктов. Серьезную экологическую работу ведут и предприятия целлюлозно-бумажной промышленности, которые до сих пор считались чуть ли не основными загрязнителями окружающей среды.

Скажем, только на СЦБК — не самом крупном в регионе лесохимическом предприятии — за последние пять лет затраты на природоохранные мероприятия составили почти 330 миллионов рублей. Результаты не замедлили сказаться — в Северном округе Архангельска, где расположен комбинат, воздух соответствует санитарным нормам по содержанию азота, диоксида серы, золы.

Произошло это благодаря модернизации ТЭЦ-1 комбината. Так, в 2004 году в атмосферу было выброшено на 1140 тонн загрязняющих веществ меньше, чем в 2003-м. Маленькая экологическая революция связана и с изменением топливного баланса — вместо дорого и грязного мазута стали больше использовать кородревесных отходов, которые раньше просто отправлялись на свалку.

Другой серьезный, экологически-важный проект осуществлен в варочном цехе — перевод котлов периодического действия с выдувки паром на холодную промывку массы. В итоге снизились выбросы серосодержащих, а потому дурнопахнущих и опасных для здоровья газов — метилмеркаптана и сероводорода.

Комбинатом ведется серьезная реконструкция очистных сооружений, которые обслуживают не только предприятия, но и «закрывают» потребности всего Архангельска. Еще пять лет назад на станции механического обезвоживания осадков сточных вод был установлен пресс-фильтр немецкой фирмы «BELLMER», и все это время продолжалась модернизация сооружений. Специалисты Соломбальского ЦБК провели реконструкцию пяти аэротенков, заменили систему аэрации, что позволило сократить сброс загрязняющих стоков в водоем. В 2003 году был частично реконструирован узел приемки сточных вод города, установлены и пущены в эксплуатацию новые решетки грубой очистки и шнековый пресс для обезвоживания отходов.

В итоге уровень экологической ответственности комбината признан удовлетворительным, как и у ряда других предприятий целлюлозно-бумажной промышленности. Подтверждается это и сертификатом соответствия системы экологического менеджмента самому современному международному стандарту ИСО 14001:2004. А по результатам оценки, проведенной рейтинговым агентством «Эксперт РА», комбинату присвоен рейтинг ecoB+.

Понятно, что стремительное «озеленение» предприятий вызвано, прежде всего, рыночными механизмами. Дешевле вложиться в модернизацию оборудования и снизить нагрузку на окружающую среду, чем регулярно платить штрафы — и немаленькие. Кроме того, экспортно-ориентированное предприятие обязано привести свою систему охраны окружающей среды и систему управления качеством в соответствие с требованиями международных стандартов. Делать это приходится регулярно, ведь стандарты устаревают и заменяются новыми, еще более жесткими. Железный закон рынка: хочешь оставаться конкурентоспособным — вкладывай деньги в экологию. 

Парадокс

Казалось бы, подобные механизмы должны действовать везде. Но происходит, к сожалению, подобное только там, где деньги умеют считать. К большому сожалению, хорошо считают деньги только в коммерческих предприятиях. Подчиненные государству или муниципалитетам структуры подобными проблемами стараются не утруждаться. В итоге начинаются вещи парадоксальные.

Скажем, еще несколько лет назад было принято винить в загрязнении главной водной артерии региона, Северной Двины, именно предприятия целлюлозно-бумажного комплекса. Однако теперь тенденция несколько иная. Да, река по-прежнему чистотой не блещет. Конечно, для Двины характерен и естественный неблагоприятный фон — река берет свое начало в болотах, вымывает из грунта тяжелые металлы. Однако, помимо разнообразных фенолов, основную массу в коктейле, который до сих пор называют водой, теперь составляют хозяйственно-бытовые стоки.

Еще год назад, в интервью «Северному комсомольцу» руководитель территориального управления Росприроднадзора Анатолий Миняев озвучил сенсационную информацию: на втором месте в списке загрязнителей Двины находится жилищно-коммунальное хозяйство. «Те же ливневые воды вместе с коммунальными без всякой очистки в Двину попадают. И в общей сумме это получается намного больше, чем стоки предприятий. В Новодвинске, кстати говоря, сейчас заводят ливневые воды на очистку. В Архангельске этого пока нет», — говорит он.

То есть основной источник загрязнения ливневых вод — именно хозбытовые сточные воды, проистекающие из жилого фонда, неохваченного канализацией. Четко подсчитать ущерб, наносимый ливневой системой, не представляется возможным. Никто не проводил инвентаризацию сетей, подробных и постоянно обновляемых данных качественного и количественного состава ливневых вод, по всем выпускам, просто не существует. Это со сбросами крупных предприятий все понятно — кто «автор» и в каком количестве.

Конечно, сети ливневой канализации областного центра находятся в муниципальной собственности архангельской мэрии. И вопросы контроля их эксплуатации, содержимого и очистки, вопросы оплаты за сбросы — в ее ведении. Или, если точнее, в ведении подведомственных ей организаций.

Которые, судя по всему, просто не в состоянии вести модернизацию оборудования. Да и не особо заинтересованы. Ведь любые штрафы за загрязнение окружающей среды МУПы выплачивают отнюдь не из собственного кармана. По сути, платим за это мы с вами — посредством тарифов. Откровенный цинизм: пьем грязную воду, купаемся, несмотря на запреты, в грязной Двине, да еще и платим в конечном итоге за все эти сомнительные удовольствия из собственного кармана.

Понятно, что в условиях отказа рыночных механизмов надо принимать уже административные меры. Однако, как показывает практика, усилия прокуратуры, которая пытается отстоять интересы северян в этом вопросе, далеко не всегда заканчиваются успехом.

Скажем, долгоиграющий судебный иск, посредством которого прокуратура пыталась запретить МУПам сбрасывать в Двину неочищенные бытовые стоки, закончился половинным успехом. Да, муниципальному предприятию было предписано ликвидировать выпуски сточных вод из жилых домов в ливневую канализацию. Но вопрос об очистке стоков так и не был решен.

Практически ничем закончилось и уголовное дело, возбужденное по факту некачественного водоснабжения на острове Бревенник.

Понятно, что снять экологическое напряжение хотя бы в части водоснабжения можно и другими способами. Например, после расширения городских очистных сооружений «завести» на них все хозяйственные стоки. А водозабор запитать все-таки не от Двины, а от одного из подземных месторождений питьевой воды, которых вокруг города немало.

Но, как водится, пока на это денег у власти нет.

Андрей МУРАШОВ, «Архперспектива»